Никита Белых: «Не брал взяток, не беру и никогда не собирался»
Басманный суд отправил губернатора Кировской области в СИЗО
Фото: «Новая газета»
Последний либеральный губернатор — глава Кировской области Никита Белых — был арестован в субботу Басманным судом Москвы на два месяца, до 24 августа
Последний либеральный губернатор — глава Кировской области Никита Белых — был арестован в субботу Басманным судом Москвы на два месяца, до 24 августа.
Белых из Следственного комитета неожиданно для журналистов доставили в суд еще в пятницу вечером, сразу после первоначальных следственных действий. Но проводить заседание суд не стал — по закону, после 22.00 учреждение не работает.
Ночь Белых провел в изоляторе временного содержания. К 9 утра субботы журналисты стали собираться у закрытых дверей суда. Когда в 10.30 мимо них проехал черный тонированный «уазик» и завернул за угол здания, стало понятно — доставили губернатора. В суд вскоре пустили его адвоката Вадима Прохорова и супругу. Журналисты же смогли попасть только в 13 дня — обвиняемый знакомился с материалами следствия. В зал его заводили вооруженные сотрудники ФСБ в масках. Белых выглядел предельно уставшим и измученным. Был немногословен. Во время заседания вытирал красное от жары лицо салфеткой и то и дело беспокойно ходил по клетке. За два часа присесть так и не захотел.
— Где и кем работаете? — начал заседания судья Артур Карпов, после того как Белых представился.
— Губернатор Кировской области и глава правительства.
Далее молодой следователь СК Мухачев с ходу попросил приобщить к материалам дела результаты оперативно-разыскных мероприятий, предоставленные ФСБ, — «наличие данных» о том, что Белых может повлиять на свидетелей, ход следствия и суда.
— Можете, конечно, приобщить, — несколько заторможено проговорил Белых, изучив бумагу. — Но по содержанию этот документ не соответствует действительности. Покидать страну или давить на следствие я не собираюсь.
Адвокаты просили перенести заседание на сутки. «Я принял поручение на оказание защиты 4 часа назад», — объяснил судье Вадим Прохоров. Белых к тому же живет в Кирове, а не в Москве, так что, по словам адвоката, он не успел собрать материалы для характеристики личности подзащитного: наградные листы, свидетельства о рождении детей, поручительства от лиц, заслуживающих доверие, свидетельство о собственности на недвижимость в Подмосковье, где Белых может отбывать домашний арест. Следователь и прокурор были против отложения заседания. Судья с ними согласился.
Адвокаты просили отправить губернатора под домашний арест либо отпустить под залог, ссылались на наличие у Белых трех несовершеннолетних детей и хроническое заболевание — сахарный диабет.
Фото: Евгений Фельдман / «Новая газета»
Однако следователь Мухачев заявил, что смягчающие обстоятельства крайне малозначительны по сравнению с масштабом преступления, в совершении которого обвиняется Белых, — 290-я статья УК, самая тяжелая 6-я часть: «Взятка в особо крупном размере» (максимальное наказание — до 15 лет). Более того, настаивал следователь, Белых инкриминируется получение взятки от иностранного инвестора, то есть преступление носит «дерзкий характер», при этом, совершая его, Белых занимал должность губернатора.
— Вчера с ним были произведены следственные действия, он был задержан с поличным, на нем обнаружены отпечатки, на него указали очевидцы, — говорил представитель СК. Впрочем, что это за очевидцы, кто давал Белых взятку и что за посредник получил первую ее часть, не уточнял. Необходимость ареста в итоге подытожил традиционным набором: вне изоляции от общества Белых «продолжит заниматься преступной деятельностью», «скроется за рубеж», «будет оказывать давление на свидетелей», «ход следствия» и даже «попытается уничтожить доказательства». Ну и кроме того, домашний арест не поспособствует «достижению цели установления истины по делу».
— Обоснование следствия сводится к перечислению того, что Никита Юрьевич, в принципе, может скрыться и, в принципе, оказать давление на следствие. Но нет ни одного факта, подтверждающего это. Он кому-то угрожал? У него есть билет на самолет? — спросил адвокат Прохоров. Следователь не ответил, но сообщил, что на следственных действиях Белых не отрицал получение денег, правда, утверждал, что они предназначались для нужд Кировской области.
Сам Белых в суде по поводу назначения денег в детали не вдавался.
— Я готов продолжать сотрудничество со следствием в рамках заявленной позиции. Вины я не признаю. Что касается возможности скрыться из России, то у меня изъяли загранпаспорта. Я считаю, что домашний арест — мера избыточная. Я достаточно успешный чиновник. И я действительно хочу доказать свою невиновность. Я хочу доказать, что не брал взяток, не беру и никогда не собирался. Я хочу successful story (историю успеха. — Ред.). А доказать мою невиновность можно только с помощью нормального, состязательного судебного процесса, — говоря это, Белых прямо смотрел на судью. Судья поднимал глаза редко, но пару раз кивнул обвиняемому: мол, понимаю вас…
Впрочем, через 40 минут выйдя из совещательной комнаты, господин Карпов ожидаемо удовлетворил ходатайство следствия и арестовал Белых до 24 августа.
Случай с ревизором (Аверченко)
| < Кремень | Случай с ревизором автор Аркадий Тимофеевич Аверченко |
Хлопотливая нация > |
| Из сборника « Сорные травы ». Опубл.: 1914. Источник: Аверченко А. Т. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 4: Сорные травы. — М.: Терра, Республика, 2000. — az.lib.ru |
В город Заворуев приехала сенаторская ревизия. Ревизор из гостиницы, где остановился, позвонил первым долгом в управление полицеймейстера.
Центральная не отвечала.
— Эй, центральная! — ревел раздраженный ревизор. — Если вы сию секунду не ответите, — я сейчас же вызову вашего начальника и уволю вас в 24 часа. Центральна-а-ая.
Коридорный подошел к ревизору и сказал:
— Да не звоните. Все равно ведь… Ее украли.
— Центральную? — ужаснулся ревизор.
— Гм… Как же мне вызвать полицеймейстера? Вот что… Позовите мне постового городового.
— Нет, но городовые у полицеймейстера сад перекапывают.
— Так достаньте мне автомобиль, и я…
— Что ж… он тоже у полицеймейстера сад перекапывает?
— Нет-с. Но последний автомобиль вчера конокрады украли.
— Конокрады. Да какие же они конокрады, если автомобиль угнали.
— Да лошадей-то уже всех перекрали, — за автомобиль взялись.
Ревизор покачал головой и отправился пешком в управление полицеймейстера.
— Их нет, — сказала баба, мывшая пол в пустынном управлении.
— Где же он?! Конокрады его украли, или сад перекапывает?
— Нет-с. На службе они.
— В холодную пошел, арестантов по мордасам лупить.
С трудом разыскал ревизор полицеймейстера.
— Здравствуйте. Позвольте ваши книги. Полицеймейстер побледнел.
— Ей Богу, я их не брал, честное слово. На что они мне… Мне чужого не надо.
— Да нет, не то: я спрашиваю ваши полицейские книги, в которых записывается расход разных сумм.
— А! — сказал, приободрившись, полицеймейстер — Сердюков! Позови заведующего канцелярий.
Пришел жирный угрюмый человек.
— Вот, — сказал ревизор. — На счет расходуемых на содержание полиции сумм…
Угрюмый человек упал на колени.
— В глаза не видел! Отсохни руки, если хоть копеечку взял. Маковой росинки во рту не было.
— Что вы… успокойтесь! Я не о том. Ведь по полиции были какие-нибудь расходы?
— Были! — подхватил полицеймейстер. — А вот, ей Богу же, были. Целая уйма была.
— Ну, вот… Вы эти расходы куда-нибудь записывали?
— А как же! Сколько раз.
— Ну, вот и прекрасно… Где же эти книги?
— В самом деле, — подхватил полицеймейстер. — Где же книги?
— Их нет, — улыбнулся угрюмый человек.
— Где же они? — спросил ревизор. — Может, он сад у полицеймейстера перекапывают, или арестантов в холодной по мордасам бьют, или их конокрады угнали?
— Вот, именно, украли.
— Книгокрады. И совсем недавно. Какой-то человек пришел — «Это что такое, спрашивает, книги?» Схватил и убежал.
— Схватил и убежал? Экая жалость. А где ваши городовые?
— А мы сейчас… Эй, Сердюков!
— Вот городовой, — отрекомендовал полицеймейстер.
Сердюков повалился ревизору в ноги и заплакал.
— Ни в чем не виновен, — вскричал он, — только до его затылка дотронулся, а он — трах и мер.
— Который без пашпорта.
— Это все после, после… А вот, нам в Петербург писали, что у вас тут развито взяточничество?
— У нас? — удивился полицеймейстер. — Вот подлец Терентеев… Таки пожаловался!
— Терентеев? Кто такой?
— Позовите-ка сюда Терентеева.
Послали за Терентеевым. Когда он явился и увидел ревизора, то заплакал и сказал:
— Погода была точно плохая, дождливая, а суконцо хорошее.
— Что вы! Успокойтесь… Какое суконцо?
— Которое я ставил городовым на шинели. В хорошую погоду ему бы сносу не было. А плохая… известно… шести ден не прошло… Говорил я этому дураку Оськину.
Прибежал запыхавшийся Оськин.
— Вот это, — сказал Терентеев, — мой компаньон Оськин.
— Пошел к черту! — воскликнул Оськин. — Сам на постройке моста десять тысяч украл, да на меня хочешь…
— Нет, — сказал ревизор. — Мы насчет городовых..
— Я не крал! — возразил Оськин. — Действительно, убежище для престарелых городовых строил… Но красть?… Правда, те восемь тысяч, который у меня в несгораемом шкафу лежат — от вывозки мусора с постройки остались. Да ведь, я их потому и держу, чтобы не сгорели.
— Гм. Вот что… Я принужден буду сейчас поехать произвести выемку этих денег и документов. Позовите мне извозчика! Понятых пригласите!
Через минуту в управление вбежал извозчик и свирепо закричал:
— Это что же? За одну старуху да два раза брать Извините-с! Что ж это нынче, выходит, раздавленные старухи так вздорожали, что к ним и приступу нет? Околодочному дал, приставу дав….
— Тссс! — сказал полицеймейстер. — Молчи, дурак!. Отвезешь этого барина. Понятые пришли?
В этот момент вошли понятые.
— Причем же мы тут, сказали они. — Мы не знаем. Только сели на него, дернули какую то штучку, а он и покатись. Так мы-то как же?. Не спрыгивать же на ходу. Мы знаем, что чужую вещь брать нельзя.
— Какую? — удивился ревизор.
— Да автомобиль же. Мы его не брали. Это он нас увез. Другие бы еще пожаловались на хозяина, мы молчим.
— Значит, это вы украли автомобиль?
— Зачем нам автомобиль красть? Разве можно такое делать. Мы конокрады. Спросите даже у братьев Завирухиных. Купцы, врать не будут, вместе работаем.
Через час густая толпа наполнила управление полицеймейстера. Много лиц расположилось даже на ступеньках лестницы и на улице.
Сначала все держались робко, а потом разговорились. Стали пересмеиваться…
Ревизора окружила большая толпа. Все кричали галдели, так, что нельзя было разобрать ни одно слова.
Из толпы вышел седовласый купец, перекрестился, и подал ревизору пакет.
— Как вы смеете! — крикнул ревизор. — Я не беру взяток!
— То есть… как же это так?
— Господа! — сказал полицеймейстер. — В виду такого поступка г. ревизора, — я принужден буду арестовать его. Он отказывается? Хорошо-с. Он за это ответит. Завтра я назначаю над ним суд.
Изумленного растерянного ревизора схватили и куда-то повели.
Ночь ревизор провел плохо. Неизвестность мучила его.
Ворочаясь с боку на бок на жесткой койке тюремной камеры, он думал:
— Боже мой! Что-то со мной будет? Что грозит мне по закону за то, что я не беру взяток? Бедная моя матушка… Знаешь ли ты, что твой сын преступник? Воспитывала ты его, думала сделать из него человека, а он — накося.
И рыдания терзали ревизорову грудь.
Утром ревизора повели судить. На пути его стояла большая толпа горожан, провожавшая ревизора свистками и угрожающими криками.
— Кровопийца! — ревели горожане. — Жулик! Взяток не хотел брать?! Покажут тебе!
— Ишь ты! А по виду никак нельзя сказать, что мошенник. Да уж эти самые…
— И не говорите. Сегодня взятки не взял, завтра подлога не сделал, послезавтра, смотри, гербовый сбор оплатил, — что же это такое?
Какой-то человек с добрым лицом заметил:
— Может, он в состоянии аффекта это сделал?
— Взятку-то… Может, он ее не взял в состоянии умоисступления.
— Эге! — сказали в толпе наиболее подозрительные. — Заступаешься? Не из одной ли ты с ним шайки? Человек с добрым лицом побледнел и сказал:
— Еще что выдумаете! Я скромно подделываю духовные завещания, кушаю свой кусок хлеба, но все таки, ежели человек попался, нужно исследовать причины… Может, у него наследствен…
Кто-то ударил человека с добрым лицом по этому доброму лицу, и толпа снова набросилась на ревизора с бранью…
Конвой оттеснил толпу от преступника и благополучно довел его до здания публичного дома, где был наскоро организован суд.
Председателем суда единогласно выбрали поджигателя Аверьянова, членами суда Митю Глазкина-альфонса, Кокурикина — конокрада, и Переграева — газетного шантажиста. Прокурором вызвался быть письмоводитель пристава, составивший себе имя тем, что однажды содрал взятку с самого пристава. Одним словом — ревизора судил весь город.
Адвокат был по назначению от суда. Он не верил в оправдание подзащитного, но этика пересилила в нем вопрос личного самолюбия.
С обвинительным актом произошла досадная задержка… Когда секретарь собрался прочесть его, оказалось, что обвинительный акт украден.
— Отдайте, граждане, — говорил председатель. — Ну, на что он вам? Я понимаю, если бы это еще было пальто, — ну, я бы и сам украл, — его, по крайней мере, можно носить. А то — глупейшая исписанная бумажка… Право, отдайте.
— По моему, если эта бумажка не нужная, то ее украл какой-нибудь идеалист семидесятых годов, — высказал мнение альфонс.
— А по моему — он не идеалист, а дурак, — с досадой сказал председатель.
Из публики кто-то возразил:
— Прошу соблюдать тишину! — крикнул председатель. — Где мой колокольчик? Господи! Только сейчас тут стоял, и уже исчез. Братцы, отдайте… Кто взял?
Член суда Переграев посмотрел на потолок, и сделал вид, что не слышал вопроса.
— Ты взял, Переграев?
— Очень нужно, — вздернул плечами Переграев. Грудь его, при этом, звякнула.
— Да черт с ним, с колокольчиком. Словно дети какие-то. Тянут, тянут… Говори, прокурор.
— Господа! — сказал прокурор. — Моя речь будет не длинна. — Пусть всякий из вас станет на место купца, предложившего преступнику взятку, и пусть всякий спросит себя: как бы он чувствовал, если бы то лицо, которому предлагается взятка, не взял ее? Помимо того, что отказ от взятки означает нежелание сделать дело так, как желает этого дающий, значить, — провал всего задуманного дающим предприятия, значит крушение надежд дающего, и подрыв развития промышленности и торговли. Скажу проще: сегодня этот субъект отказался взять взятку, завтра он бросит пить и курить, а послезавтра — застрахует дом и позабудет поджечь его. До чего же так можно дойти? Я думаю, господа присяжные, что совесть ваша подскажет вам, как оценить поступок преступника… Я же требую для него, для этого выродка, представителя целой цепи предков-дегенератов — наивысшей меры наказания. Я думаю, что вам даже не придется долго совещаться. Сейчас, кажется, два час… Э, черт! Где же мои часы? Ну, и публика… Я кончил!
— Милостивые государи! Моего клиента обвиняют в том, что он не взял взятки… Кто из вас без греха — пусть первый бросить в него камень.
— Нахальство! — крикнули судьи. — Наглость.
— Еще раз спрашиваю: кто из вас без греха. Вот вы, г. председатель, всегда брали взятки?
— Что за вопрос? — смутился председатель, — Конечно, всегда.
— Да? — ядовито прищурился прокурор. — А сейчас… берете? Это разница! Мне никто не предлагает, а ему прямо в руки совали.
— Да? А хотите, я предложу вам взятку, и вы откажетесь…
— Даже если это будет пощечина?
— Гм… Это разница. То пощечина, а то деньги.
— Так вот, — воскликнул адвокат, — для моего подзащитного деньги и были пощечиной. Почему вы не можете себе представить, что бывают такие болезненные, надломленный натуры, которые не могут жить чувствовать, как мы с вами, которые, может быть, и взяли бы взятку, да их тошнит от этого… Да. согласен, что с юридической стороны, мой подзащитный совершил преступление, но, господа судьи — ведь есть же у вас сердце? Почем вы знаете, какое ужасное детство, какие унижения пришлось пережить в своей жизни этому неудачнику, чтобы он мог отказаться от взятки. Да и полно… Отказался-ли он? Не взял ли он взятки другим каким-нибудь образом. Скажите, обвиняемый… Вот вы провели ночь в тюрьме… Вы, так сказать, воспользовались помещением и пищей… Вы, конечно, не заплатили за это, пользуясь своим официальным положением. Не есть ли это бесплатное пользование благами жизни замаскированная взятка?
— С чего вы взяли, что я не заплатил? — возразил ревизор. — Тюремный сторож сегодня же взял с меня десять рублей. Прямо из рук выхватил.
— Кто вас за язык тянет, — прошептал адвокат. — Вот, господа судьи! Из того, что мой подзащитный, мог бы умолчать об этом и выставить себя взяточником с самой выгодной стороны, но не воспользовался этим случаем, — не вытекает ли отсюда, что мой подзащитный — просто дурак. А разве дураков судят? Их пожалеть нужно. Посмотрите на это тупо простодушное лицо, на эту младенческую наивность, и вам станет жалко его до слез. У меня, по крайней мере, слезы на глазах… Смотрите, я утираю их платк… О, черт! Где мой платок? Кто его взял? Вот ловкие ребята. Послушайте! подсудимый… вы не брали… А! Что это у вас из кармана торчит?
И адвокат выхватил из кармана ревизора свой платок и взмахнул им в воздухе.
— Вот его оправдание! Человек, который сегодня украл платок, — завтра возьмет взятку. Господа судьи. Он уже начал исправляться. Дайте же ему возможность исправиться совсем!!
— Да я не брал вашего пла…
— Тсс. Молчите вы, глупец. Не все ли вам равно. Итак, господа судьи ждем вашего слова!
И, посовещавшись немного, суд под общие аплодисменты вынес приговор:
— Оправдан! Отдать его на попечение Ильи Кокуркина, конокрада, впредь до полного исправления.
Все поздравляли ревизора. Адвокат пожал ему руку, потом одной рукой потрепал по плечу, другой — незаметно вытащил из ревизорова кармана бумажник и сказал:
— О гонораре не будем говорить. Для меня важнее всего самолюбие, а деньги — вздор.
Статья «Как брать и давать взятки, чтобы за это потом не взяли»
Юмористическую статью о способах передать взятку чиновникам, вышедшую в сатирическом журнале «Красная бурда», запретил Вольский райсуд Саратовской области. 18 октября «Областная газета» — издание правительства Свердловской области — по требованию Роскомнадзора удалила статью со своего сайта.
Роскомнадзор внес страницу со статьей на сайте «Областной газеты» еще 8 декабря 2017 года, но исполнять его начал почти через год. Публикация появилась на сайте газеты 9 ноября того же года.
РКН мотивировал необходимость удаления страницы с публикацией тем, что «в статье размещена информация о способах и порядке дачи и получения взятки должностным лицам».
«Знаете: мы почему-то уверены, что судья осилила только заголовок. Потому что, если бы она дочитала в подзаголовке слово «юмористический» хотя бы до буквы «р» одним нелепым судебным решением в мире стало бы меньше», — заявили в редакции «Красной бурды».
Как брать и давать взятки, чтобы за это потом не взяли
В руки «КБ» попал секретнейший «Справочник коррупционера». К сожалению, он выпущен всего в одном экземпляре. Такого количества явно не хватит на всех желающих, поэтому мы решили поделиться информацией!
Как намекнуть, чтобы вам дали взятку
— Я вам три с половиной миллиона раз сказал: это невозможно!
— Очень жаль! Очень жаль, что не могу вам помочь, очень жаль! Хотя мог бы. Но не могу! Или могу? Как вы считаете?
— Чертовски интересное у вас дело, чертовски! Просто руки чешутся вам помочь, особенно правая. К чему бы это?
— У меня дочка в Мерседесовский лицей поступила в 600-й Е класс, дизель вчера проходили объёмом три литра. На дом задали электроусилитель руля и коврики в салон.
— Это дело так просто не делается. Тут же не просто взял и подписал. Тут надо взять, значить, обмозговать, занести положенным порядком куда следует, то есть в реестр, а уж потом, значить, выносить решение, понимаете?
— Я пока не знаю, какой у вашего проекта потенциал. У вас он вообще есть? Или проект есть, а потенциала нет? Потенциал должен быть, даже без проекта! Завтра же жду потенциал!
— Нет, если детский садик меньше десяти этажей, я даже проект смотреть не буду.
— Вот хотел я номер на машину — 1 000 000. А дали 100. А хочется 1 000 000. Есть у вас?
— Я вот вчера по грибы ходил, искал лендкрузди, а попадаются одни опелята…
— Я всё сделал, всё подписал. Да. Да. Да. Ой, не надо меня благодарить, это моя работа. А вот вы на своей работе что-то не очень спешите. Я вам позвонил, а вы трубку не берёте, я восемь гудков насчитал длинных, да, восемь или десять… Быстрее бы подошли, меньше бы насчитал!
— Мы с женой вчера макароны на зиму заготавливали. Закончили, пересчитали — десять тысяч штук не хватает. Боюсь, до весны не дотянем.
— Ну, если вы не поняли мою метафору о том, что человечеству уже два миллиона лет, перейдём к муравьям. Представляете, в одном муравейнике могут жить и успешно работать до двух миллионов особей! И всё у них получается, понимаете?
— Если вы правильно оформили документы, если у вас там комар носа не подточит, если вовремя зарегистрировались, если всё дело только во мне, то я вам обещаю — этот тендер стопудово ваш. Стопудово вам зелёный свет! Можете быть стопудово уверены, на все сто пудов — зелёный свет!
Как предложить взятку
— Хочу поблагодарить вас за хлопоты!
— Да ну, что вы, пустое…
— Ну почему же пустое? Ничего не пустое…
— Я подумал над вашими словами, и знаете что? Дайте-ка я вас троекратно по-русски расцелую!
— Пятикратно!
— Сегодня могу только троекратно, а на следующей встрече — двукратно!
— Договорились.
— Отлично! Ну что, ударим по губам?
— А давайте махнём с вами на рыбалку, на Денежкин Камень? Там хорошо, глубина метра четыре.
— Я привык на пять закидывать.
— Ну, не так уж там и глубоко, может, местами метра четыре с половиной…
— Не, на четыре с половиной не поеду, у меня леска — на пять метров, зови вон Удочкина.
— Я звал Удочкина, у него леска семиметровая…
— Я понимаю, дело серьёзное, вам придётся взять на себя ответственность…
— Дайте мне время подумать…
— Хорошо, я вам дам две с половиной минуты.
— Договорились. Зайдите ко мне через две с половиной минуты, и мы за полторы минуты всё с вами подпишем. Есть у вас с собой четыре… а лучше пять минут? Ну и отлично.
— Вы угадаете эту мелодию с одной ноты?
— Я угадаю с двенадцати нот!
— Столько банк… столько нот нет!
— А вы поищите. Иначе песня просто не сложится у нас. Ну что, поищете ноты?
— Пособираем. А рубль у нас сегодня равен.
— Какой рубль, вы с ума сошли, мы о музыке говорим!
— Вы выглядите очень усталым. Вам бы вздремнуть часа три — три с половиной…
— Я меньше шести часов не сплю. Просто не высыпаюсь. Но если разбудят хорошие люди, то готов и пять с половиной поспать! Но ни минутой меньше! Колыбельную принесли? Сколько куплетов?
— Николай Петрович! Мы готовы перевыполнить план по этому контракту на три процента!
— На три? Всего?! Ваши конкуренты в ногах валялись, просили позволить им план на пять процентов перевыполнить!
— На пять?!
— На пять!
— Тогда мы перевыполним на десять процентов!
— Хорошо, подождите, сейчас я их наберу, узнаю, чем ответит купечество… Оно же таджичество.
— А хотите, я вам анекдот расскажу?
— Смешной?
— Очень!
— Давайте так. Один смешной анекдот мне и пол-анекдота моему заместителю. Ну, чтобы он не грустил. Можно не очень смешной, про рубли.